10.05.2025
Дмитрий Целищев для РБК — о том, насколько реальны события из «Миллиардов», главного сериала о закулисье Уолл-стрит
Maserati за совет и сделки в стрип-клубе: объясняем сериал «Миллиарды»
«Миллиарды» (Billions) — культовый сериал для тех, кто интересуется инвестициями. На протяжении семи сезонов зрители наблюдают за противостоянием Бобби Аксельрода — харизматичного главы хедж-фонда Axe Capital — и прокурора Чака Роудса, для которого охота на крупных игроков Уолл-стрит стала делом всей жизни. Их конфликт — не просто личная вражда, а отражение более широкой темы: столкновения интересов государства и частного капитала.
Создатели сериала детально показали, как устроен мир хедж-фондов — с торговлей на инсайде, прослушкой от ФБР и жесткой конкуренцией. Cоавтор и исполнительный продюсер «Миллиардов» Эндрю Росс Соркин (он же финансовый обозреватель The New York Times и автор бестселлера «Слишком крут для неудачи») в интервью Vanity Fair говорил, что работа над сюжетом заняла «пять или шесть лет».
Сериал захватывающий, но насколько реалистичны эти сцены? Вы удивитесь: параллелей с реальностью, в том числе с российским рынком, можно провести много. «РБК Инвестиции » вместе с топ-менеджерами инвесткомпаний разобрали ключевые моменты «Миллиардов» и нашли прототипы героев. Для тех, кто не смотрел, мы постарались обойтись без спойлеров, а там где они будут — предупредим заранее.
Феномен доктора Венди Роудс
Доктор Венди Роудс — не просто корпоративный психолог Axe Capital, но и духовный наставник Бобби Аксельрода. Венди обладает феноменальной эмпатией и проницательностью, знает каждого трейдера лучше, чем он сам — ее сессии вдохновляют, устраняют страх, пробуждают агрессию там, где она может стать источником прибыли. В одном из эпизодов она буквально «включает» трейдера, который уже собрался уйти из фонда, заставляя его заключить сделку на миллионы — и выиграть.
В реальной жизни у многих инвестиционных компаний действительно есть свои «Венди Роудс» — профессиональные психологи и коучи, работающие с трейдерами и управляющими активами. Хотя зачастую такие специалисты не являются штатными сотрудниками. Психология трейдинга подразумевает исследование того, как эмоции влияют на принятие решений в стрессовых торговых ситуациях. Среди признанных психологов с Уолл-стрит — нейроэкономист и основательница компании The ReThink Group Дениз Шалл (она же вдохновитель героини сериала «Миллиарды»), клинический психолог и профессор психиатрии Бретт Стинбаргер, психиатр и основатель компании MarketPsyc Ричард Питерсон.
По словам управляющего директора инвесткомпании «Риком-Траст» Дмитрия Целищева, в российской реальности в розничном сегменте инвесткомпаний роль Венди Роудс чаще всего исполняют руководители продаж, тимлиды или внешний тренер. «Держать в штате профессионального психолога, работающего с внутренними барьерами и мотивацией команды, — это пока что из области ментальных и финансовых излишеств. И не в нашей ментальности ходить «на сеанс» в офисе. Да и бюджеты таких бизнесов, как правило, направлены на выживание и рост, а не на внутреннюю гармонию сотрудников», — говорит он.
Вместе с этим, как отмечает коммерческий директор инвесткомпании «Цифра брокер» Вячеслав Степанов, психологический настрой трейдера очень важен для торговли на бирже. По его словам, в компании приветствуются мотивационные курсы с профессиональными коучами, которые помогают определить психологический тип трейдера. «Если сотрудник излишне консервативен и пуглив, он будет упускать интересные сделки и хорошие доходности. Если сотрудник излишне азартен, находится в так называемом состоянии гэмблинга (от англ. gambling — «азартная игра»), то он плохо управляет рисками, а значит, существует высокая вероятность, что он где-то чего-либо не учтет и тем самым получит глубокий убыток как на свои, так и на клиентские позиции», — объясняет Степанов.
Деловые переговоры в стрип-клубе
Главный операционный директор Axe Capital Майк «Вагс» Вагнер — персонаж, которого легко представить одновременно с бокалом виски в одной руке и миллионом долларов в другой. Он — мастер неформальных переговоров: все крупные сделки по привлечению капитала или снижению комиссий решаются не в конференц-зале, а в сауне, частных стрип-клубах или на элитных вечеринках. При этом ведет себя Вагнер как профессиональный дипломат, добиваясь лучших условий для хедж-фонда.
Как отмечает Целищев, в российских реалиях Майк Вагнер — это классический коммерческий директор или управляющий партнер, который ведет ключевых клиентов. «В его арсенале не только финансовые выкладки, но и мастерство коммуникации: более 80% действительно важных разговоров проходят вне стен офиса. Баня, гольф, яхта, сигарный клуб или простая утренняя пробежка — это все, скорее, площадки для сделок, а не отдыха. Эмоциональный контакт, внимание, участие — то, за что клиент остается с тобой, а не уходит к конкуренту», — говорит он. Однако, отмечает Целищев, профессионалов такого экстра-уровня на российском рынке очень мало.
В то же время, обращает внимание управляющий директор инвесткомпании «Ренессанс Капитал» Дмитрий Александров, финансовый мир разный. «Действительно, верхнеуровневые договоренности могут быть достигнуты в «расслабленной обстановке». Такой нетворкинг очень помогает в бизнесе. Но все равно любая сделка детально прорабатывается командами с обеих сторон, так что сделки куда менее романтичны, чем показывают в сериалах», — говорит он.
Торговля инсайдерской информацией
В мире «Миллиардов» герои буквально торгуют инсайдерской информацией. В одной серии Бобби Аксельрода предупреждают об утечке газа — и фонд мгновенно распродает активы, связанные с газовой отраслью. В другом эпизоде трейдеры заранее узнают, получит ли компания разрешение FDA (Управление по санитарному надзору) на новый препарат — и делают на этом миллионы. В шок приводит сцена, где один из героев намеревается заразить куриную ферму птичьим гриппом, чтобы обрушить рынок и заработать на шортах. Это уже выглядит, как что-то на грани криминала.
По словам портфельного управляющего Astero Falcon Алены Николаевой, за то, что делает Бобби Аксельрод, в США грозит до 20 лет тюрьмы. «Хотя обычно дают меньше, но все равно с конфискацией, штрафами и пожизненным баном на управление активами», — поясняет она. В пример Николаева приводит одно из громких дел на Уолл-стрит — арест основателя хедж-фонда Galleon Group Раджа Раджаратнама. Источники, в том числе бывший член совета директоров банка Goldman Sachs Раджат Гупт, за вознаграждение заранее уведомляли бизнесмена о доходах публичных компаний и слияниях и поглощениях, за счет чего Раджаратнам получил прибыль и избежал убытков на общую сумму более $60 млн. Главу хедж-фонда в итоге приговорили к 11 годам. Как отмечает Николаева, SEC (Комиссия по ценным бумагам и биржам США) и Министерство юстиции США работают «очень плотно»: ставят прослушку, внедряют агентов, ловят на переписках и звонках, как в сериале.
«Серия про заражение фермы птичьим гриппом — это, конечно, из разряда художественной гиперболы, но мысль не так далека от реальности. Трейдеры всегда ищут слабости в компаниях, похожая история была у компании Volkswagen. Когда конкуренты и хедж-фонды пытались «подсветить» махинации с дизельными тестами — там были и интересы для шорта, и слив информации, и скоординированный прессинг в СМИ. В сериале, конечно, это доведено до абсурда, но принцип «найти слабое место и заработать на нем» вполне верный», — говорит Николаева.
Вместе с этим Вячеслав Степанов из «Цифра брокер» считает, что в сериале захватывающие сцены с инсайдерской торговлей придают профессии трейдера определенный шарм и романтику, что на самом деле отличается от реальности. «Если вы обратите внимание, то подавляющее большинство фильмов, которые связаны с инвестициями, они все сняты в духе некоего хулиганского романтизма, начиная с «Волка с Уолл-Стрит» и заканчивая «Уолл-стрит: Деньги не спят», где вся романтика профессии финансиста строилась на инсайдерской торговле Гордона Гекко», — приводит примеры он.
Однако в реальности трейдеры понимают, что инсайдерская торговля — уголовно наказуемое преступление, которое может привести к серьезному расследованию. «Поэтому, все киноистории о том, как компании и герои используют инсайдерскую торговлю, это всего лишь удобный ход для создателей фильмов, чтобы уйти от реальности и создания скучного фильма про финансы. Например, есть такой фильм — «Слишком крут для неудачи», там история более реальная: о том, что это более кропотливая, более скучная, более бытовая и от этого не имеющая этого хулиганского романтизма профессия, но она более схожа с реальной работой финансистов», — говорит Степанов.
Соавтор «Миллиардов» Эндрю Росс Соркин говорил, что Бобби Аксельрод — уникальный персонаж без конкретного прототипа. Однако собеседники «РБК Инвестиций» отметили, что Аксельрод условно экранизирует образ основателя SAC Capital Стивена Коэна. В 2013 году фонд был обвинен в инсайдерской торговле и манипуляциях с рынком. Прокуратура утверждала, что несколько сотрудников фонда использовали неопубликованные данные о компаниях для получения прибыли на фондовом рынке. В результате расследования SAC Capital признал свою вину и согласился заплатить $1,8 млрд штрафа. Сам Стивен Коэн не был лично обвинен в преступлениях, но в отношении него был вынесен запрет на управление деньгами инвесторов. Что не помешало ему открыть новый фонд Point72 Asset Management и управлять капиталом через него.
В России также предусмотрена административная и уголовная ответственность за использование инсайдерской информации, обращает внимание директор департамента управления благосостоянием УК «АФ Капитал» Руслан Клышко. Ст. 15.21 КоАП РФ предполагает административную ответственность, ст. 185.5 УК РФ — уголовную. Уголовное дело возбуждается, если незаконный доход или предотвращенный убыток превышает ₽3,75 млн. В виде наказания трейдеру могут назначить штраф до ₽500 тыс. или лишить свободы на срок до четырех лет.
Продажа акций по телефону
В одной серии российский олигарх Андолов устраивает жесткую провокацию против Axe Capital. Он полностью блокирует интернет и связь в офисе компании, что в высокочастотной торговле — катастрофа. Но команда Бобби Аксельрода не теряется, а хватается за кнопочные телефоны и начинает продавать активы в ручном режиме.
Сейчас такой способ заключения сделок кажется чем-то удивительным — мы привыкли управлять своими активами через мобильное приложение брокера, нажимая кнопку «Продать» или «Купить». Однако торговля по телефону — это реальная практика, которая существует и в 2025 году. Правда, ею обычно пользуются крупные клиенты — фонды и корпорации. Технически это выглядит так:
Клиент звонит своему брокеру;
Передает устный ордер: например: «Продать 100 тыс. акций Microsoft по рыночной цене»;
Брокер вносит приказ в торговую систему и сообщает об исполнении;
Такой звонок обязательно записывается — это требование регуляторов.
Торговля с голоса выручает, когда у клиента внезапно пропал доступ к интернету, а совершить сделку нужно срочно. Если же интернет-соединение пропадет и у брокера, то торговля встанет — без подключения к бирже сделки невозможны.
«Да, торговать по телефону возможно. Но это, скорее, история про крупных игроков, долгосрочные отношения и крупные чеки. Мир цифровизировался, и телефонный стиль торговли стал, скорее, элементом престижа или доверия, чем ежедневной практикой», — говорит Дмитрий Целищев из «Риком-Траст».
Вячеслав Степанов также отмечает, что клиенты ИК «Цифра брокер» до сих пор имеют возможность торговли голосом, несмотря на цифровизацию. «Вы можете позвонить в сервисный отдел, пройти идентификацию с помощью голосового пароля, после чего можно совершать операции с помощью голосового ордера. Поэтому, да, голосовая торговля существует по сей день, и она вряд ли куда-то денется, потому что в том числе она предусмотрена регулированием», — рассказывает он.
Роскошный образ жизни главы хедж-фонда
Роскошный образ жизни Бобби Аксельрода говорит о его власти и статусе. В доме у Бобби есть отдельная сейф-комната, в которой хранятся ящики с наличными деньгами. На кухне — персональный шеф-повар, готовящий блюда уровня мишленовского ресторана. В распоряжении Акса несколько автомобилей, самолет с личным экипажем, вертолет и даже персональный детектив.
«Аксельрод вызывает легкую зависть — визуально, стилистически, по масштабу свободы. Но если говорить честно, российский владелец инвестиционного бизнеса (хедж-фонда) — это, скорее, эксперт, глубоко в операционке, с бэкграундом в финансах или аналитике. Он не прожигает жизнь, а строит капитал — себе, семье, будущим поколениям. Его офис — не стеклянная башня, а кабинет с Excel-таблицами. И яхта, если и есть, то она не про понты, а про закрытые встречи с клиентами», — рассуждает Целищев.
Дмитрий Александров из «Ренессанс Капитал» говорит, что все собственники и топ-менеджеры разные — кто-то предпочитает скромный образ жизни, а кто-то действительно живет на широкую ногу. «Но дольше на рынке все-таки задерживаются те, кто знают меру и тратят соответствующе. Есть очень много историй, когда разовые доходы создавали иллюзию, что так будет всегда, и возросшие потребности уводили людей не туда», — поясняет он.
Дорогие подарки трейдерам
Бобби Аксельрод благодарит своих сотрудников и партнеров не словами, а дорогими подарками. После сессии с доктором Венди Роудс, которая помогла ему прийти к правильному решению, он дарит ей Maserati. Своему давнему знакомому Айре — кольцо с бриллиантом для его невесты. Даже трейдер Тейлор Мэйсон получает автомобиль за верность. Такие подарки в Axe Capital — часть политики мотивации.
По словам директора аналитического управления Freedom Finance Global Вадим Меркулова, в реальности в США подобная практика в финансовых компаниях встречается редко и регулируется корпоративными нормами и законом. «С точки зрения закона не запрещено владельцу компании сделать личный подарок сотруднику или знакомому, но это может повлечь налоговые и комплаенс-вопросы. К примеру, американское налоговое законодательство требует рассматривать дорогие подарки сотрудникам как облагаемый налогом доход — аналогично выплате премии», — объясняет он.
Кроме того, продолжает Меркулов, в финансовой сфере строго регулируются подарки и вознаграждения, которые могут создавать конфликт интересов. Если подарок дарится не внутри фирмы, а партнеру или клиенту, вступают в силу нормы о коммерческом подкупе и коррупции. Как отмечает Меркулов, регуляторы неоднократно наказывали компании за ситуации, когда подарки влияли на бизнес-решения. Так, приводит пример он, SEC в 2008 году оштрафовала инвестиционную компанию Fidelity Investments, чьи трейдеры принимали от сторонних брокеров приглашения в роскошные поездки и билеты на «Супербоул» — это нарушило обязанность действовать в интересах клиентов фонда. В итоге было установлено, что выбор брокеров для сделок у Fidelity зависел от щедрых подарков, что было расценено как серьезный конфликт интересов.
Вячеслав Степанов из ИК «Цифра брокера» отмечает, что в сериале речь идет о материальной мотивации за сверхуспешный результат, что характерно и для российских компаний. «В нашей компании есть материальная мотивация за выдающиеся результаты. И она также трансформируется в какие-то очень интересные подарки для трейдеров и инвестиционных консультантов и от компании, и от руководства в том числе», — говорит он.
Среди таких подарков Степанов называет путешествия для сотрудников по Южной Африке или на Северный полюс — посмотреть северное сияние. Доходило и до автомобилей для победителей внутренних коммерческих конкурсов. «В 2013–2014 году у нас был автомобиль Tesla — самый первый в России. Мы его разыграли и у нас до сих пор есть сотрудник, который катается на нем где-то в Казани», — рассказывает Степанов.
Противостояние власти и хедж-фондов
С самого начала сериала строится сюжетная линия вокруг противостояния хедж-фонда Axe Capital и федеральной прокуратуры Нью-Йорка. Прокурор Чак Роудс (по иронии — муж Венди) ведет многолетнюю охоту на Бобби Аксельрода. Зрителям показывают, как спецотделы следят за транзакциями фонда с помощью прослушки, слежки, вербовки сотрудников. Это напоминает настоящий триллер, где биржевые терминалы и отчеты по сделкам становятся уликами, а каждый трейдер — потенциальным фигурантом дела.
В США крупные хедж-фонды действительно находятся под надзором финансовых регуляторов, хотя повседневный контроль не всегда столь драматичен, как в сериале, говорит Вадим Меркулов. «Ключевой орган — Комиссия по ценным бумагам и биржам (SEC), которая с 2012 года требует от крупных фондов с активами более $150 млн регулярной отчетности для мониторинга рисков. Также за соблюдением законов следят Министерство юстиции и ФБР, особенно если есть подозрения в инсайде или мошенничестве.
Кроме того, рассказывает Меркулов, за работой фондов следят саморегулируемые организации, такие как FINRA (Агентство по регулированию деятельности финансовых институтов). Они устанавливают ограничения, например требование регистрировать фонды как инвестиционных консультантов, проверяют внутренние комплаенс-программы.
Персонаж прокурора Чака Роудса частично основан на Прите Бхараре, бывшем прокуроре Южного округа Нью-Йорка, который добился вынесения 85 обвинительных приговоров по делам об инсайдерской торговле. По мнению Алены Николаевой, сериал «Миллиарды» практически экранизирует борьбу Прита Бхарара с SAC Capital. «В жизни все именно так. Большие команды работают над конкретными фондами, готовят кейсы годами», — говорит она.
Запрет на биржевую торговлю
Во время одного из судебных процессов против Axe Capital Бобби Аксельрод получает запрет на ведение торгов. Для человека, привыкшего управлять капиталом фонда ежедневно на протяжении многих лет, это все равно что вырвать руль на скорости 200 км/ч. Сериал показывает, как даже временное исключение из игры бьет по самоощущению Бобби и команды фонда.
В американской правовой практике действительно возможны ситуации, когда трейдеру или финансовой компании временно запрещают торговую деятельность в ходе расследования, говорит Меркулов из Freedom Finance Global. «Основание — обеспечение сохранности рынка и предотвращение дальнейших нарушений, пока дело не решено по существу. Такой запрет не является автоматическим, а вводится решением регулятора или суда. Например, SEC вправе через суд добиваться предварительных судебных запретов, включая замораживание активов и отстранение лица от определенной деятельности, если имеются серьезные признаки нарушения законов о ценных бумагах», — объясняет эксперт.
Известный реальный пример — упомянутый выше Стивен Коэн, которому в рамках соглашения с регуляторами фактически запретили управлять средствами инвесторов. «Коэн был вынужден закрыть хедж-фонд для внешних клиентов (переформатировав его в «семейный офис») и на несколько лет лишился права выступать лицензированным инвестиционным советником. Также SEC может временно приостановить действие лицензии брокера или инвестконсультанта, если против него выдвинуты обвинения в мошенничестве», — напомнил Меркулов.
В России ЦБ тоже может инициировать блокировку брокерских счетов подозреваемых в инсайдерской торговле до завершения расследования. Как приводит пример Руслан Клышко из УК «АФ Капитал», такой запрет был наложен на фигурантов дела по неправомерной торговле акциями «Распадской». Также доступ к сделкам на бирже был ограничен для частного трейдера, основателя сервиса Alёnka Capital Элвиса Марламова, после того как ЦБ установил факты торговли на инсайде. Генпрокуратура, однако, отменила решение о начале расследования против Марламова, признав преследование незаконным.
Бизнес бывших сотрудников инвестфондов
Тейлор Мэйсон — один из самых харизматичных трейдеров в сериале. Ее образ — рациональный, эмоционально отстраненный — резко контрастирует с харизмой Аксельрода. В четвертом сезоне Тейлор решает уйти из Axe Capital и основать собственный хедж-фонд. Для нее это было не только шансом заработать, но и возможностью доказать, что успех не зависит от Бобби.
То, что трейдер может уйти из инвесткомпании и открыть свою фирму — действительно возможная история, говорит Александров из ИК «Ренессанс Капитал». «Сотрудники часто обрастают своими контактами, генерируют новые идеи и просто растут. Но лучшие компании как раз построены по принципу партнерства, когда ключевые сотрудники рассчитывают на доходы от бизнеса, который приносят. Если компания годами честно платит доходы, это не создает мотивации уходить, так как сотрудник — по факту бизнесмен внутри структуры. Это самый эффективный способ работы», — говорит он.
Николаева из Astero Falcon отмечает, что уход трейдеров из крупных инвестфондов с целью запустить соответственный фонд — типично для США. Так, приводит примеры она, у фонда Millennium много «выпускников» — бывших сотрудников, которые позже открывали свои собственные хедж-фонды, а Millennium становился их первым инвестором. Другой случай — уход Дэниела Сундхайма из Viking Global Investors, занимавшего там пост инвестиционного директора, и успешный запуск собственного фонда — D1 Capital.
«Примеров, когда бывший работодатель впоследствии инвестирует в новый фонд бывшего работника, масса. Конфликт Тейлор Мейсон с Бобби Аксельродом, скорее, киношный драматизм, но суть реальная», — говорит Николаева. Она отмечает, что помешать открытию собственной компании может только соглашение о неконкуренции (Non-compete agreement), согласно которому бывший сотрудник обязуется не создавать конкурирующий бизнес в течение определенного срока, или соглашение о непереманивании (Non-solicit agreement) — договор, по которому сотрудник обязуется не переманивать клиентов или коллег после увольнения. При этом, обращает внимание Алена Николаева, в Калифорнии соглашения о неконкуренции вообще запрещены, закон штата защищает свободу труда. В Нью-Йорке и других штатах они действуют, но суды очень внимательно смотрят, справедлив ли срок и не ущемляет ли это право человека работать.
«Так что Billions, по сути, очень точно ловит дух реального инвестиционного мира. Просто на экране это все доведено до абсолюта для зрелищности. Все образы собирательные, но с очень узнаваемыми чертами: амбициозные, харизматичные, делают ставки на миллиарды, не боятся рисковать. За этим всегда интересно наблюдать, не зря у сериала семь сезонов», — резюмирует Николаева.
РБК
Подробнее…